В начале мироздания

Я фотографирую подводный мир уже 15 лет и не раз задавался вопросом: как мог выглядеть первозданный океан? Что бы я увидел, погрузившись в Карибское море в доколумбовы времена или нырнув в заросли ламинарии у берегов Калифорнии, когда там еще не было рыбного промысла? Здесь, на атолле Альдабра, можно получить ответ на этот вопрос. Можно увидеть своими глазами частичку экосистемы, когда-то существовавший на всех побережьях Земли. 

 

Альдабра – один из самых больших атоллов в мире. В его основании находится кратер потухшего вулкана, на котором выросла гигантская известковая башня из скелетов коралловых полипов. Вершина этой башни всего на несколько метров выступает над поверхностью океана, глубина которого в этих местах достигает четырех километров.

Такой остров может легко затонуть. И действительно, за последние два миллиона лет Альдабра уходила под воду по меньшей мере шесть раз. Но вновь «выныривала» из океана, когда начинался очередной ледниковый период. На континентах оседали гигантские массы льда, а уровень воды в Мировом океане понижался. Колонии кораллов Альдабры поднимались над уровнем моря, отмирали, и, выветриваясь, превращались в известковую платформу, на которой находили пристанище наземные организмы. Потом снова начиналось глобальное потепление и остров опять уходил под воду. Колебания уровня Мирового океана амплитудой до 200 метров то способствовали возникновению жизни на Альдабре, то вновь уничтожали ее. 

Сегодня вытянутая в длину лагуна Альдабры соединена с океаном четырьмя проливами, которая делят атолл на четыре основных острова: Гранд-Тер, Пикар, Малабар и Полимни.

Еще в 1874 году Чарлз Дарвин вместе с другими учеными выступил с петицией в защиту атолла, принадлежащего ныне Республике Сейшельские Острова. Но Альдабру спасло не это, а ее удаленность от других островов Сейшел и полная непригодность для жизни. Едва ступив на атолл, сразу понимаешь, что никакой тропической идиллии тут нет и в помине. Острые как ножи выступы известняка грозят разодрать подошвы ботинок, повсюду непролазные кустарники, а берега лагуны – это вовсе не золотистые песчаные пляжи с пальмами, а густые мангровые заросли. Пресной воды на Альдабре нет, засушливый сезон длится восемь невыносимо жарких месяцев. На календаре март, но температура воздуха днем уже зашкаливает за 40 градусов по Цельсию. 

 

В 1960-х правительства Великобритании и США планировали превратить Альдабру …в военную базу. Но их планам помешала волна протестов, прокатившаяся по всему миру, и девальвация британского фунта. В Лондонское королевское общество даже приняло атолл под свою опеку и построило там научную станцию. Наконец в 1982 году ЮНЕСКО внесла коралловые острова в Список объектов Всемирного природного наследия. И теперь попасть сюда можно только по специальному разрешению. Альдабра была спасена.

Правда, к тому времени на атолле уже было полно «нелегалов», завезенных людьми, - крыс, коз и кошек. Они представляют серьезнейшую угрозу для местной фауны. Коз, конкурирующих с гигантскими черепахами за еду, сразу начали отстреливать, но извести их полностью на огромной и труднопроходимой территории удалось только к августу 2012 года.

Теперь гигантские черепахи – полноправные хозяева Альдабры. На всех других островах Индийского океана они почти полностью истреблены, а здесь их больше ста тысяч.  Как гигантские черепахи попали на Альдарбу, ведь они плохо плавают? Да, пловцы они действительно неважные, но зато умеют дрейфовать по океанским течениям, месяцами обходясь без еды и питья. К тому же самки гигантских черепах могут столь же долго хранить в яйцеводе сперму. 

Так что теоретически для возникновения популяции черепах на Альдабре достаточно было и одной оплодотворенной самки, занесенной сюда течением с Мадагаскара, до которого отсюда 450 километров.

Тяжело дыша, черепахи бродят по острову, щиплют сухую траву, объедают листья с кустарников, не брезгуя, впрочем, и дохлой рыбой. Жажду они утоляют из крохотных лужиц воды, которые за ночь образуются в углублениях известняка. После одиннадцати утра эти гиганты словно сквозь землю проваливаются.  Под палящим солнцем черепахи не смогли бы прожить и нескольких часов, поэтому полуденный зной они пережидают в пещерах или в тени приземистых деревьев. Увы, судя по выбеленным костям, которые мы находим на берегу, не все черепахи успевают вовремя спрятаться в тень.

Во время отлива из лагуны, которая по размерам немного больше Манхэттена, уходит две трети воды, обнажая белоснежный песок. Потом прилив через четыре узких пролива гонит обратно миллиарды кубометров воды. Между открытым морем и лагуной возникают стремительные потоки высотой до двух метров, которые несут с собой разную морскую живность. И начинается охота! В поисках планктона рыщут в бурных водах гигантские морские дьяволы, вокруг стай мелких рыб кружат дельфины и двухметровые ставриды. В один из дней я и сам решаю попробовать вместе с приливом попасть в лагуну через узкий проливчик Жьонне. Похоже, я погорячился: проливной волной меня крутит и вертит так, словно я попал в барабан стиральной машины. О фотосъемке не может быть и речи, я вообще мало что вижу. 

Зато, если погрузиться вблизи берега, подводный мир Альдабры открывается во всем своем великолепии. Экосистема атолла полностью замкнута. Важнейшую роль в ней играет последнее звено пищевой цепи, представленное крупными хищниками – акулами, рыбами отряда окунеобразных и семейства люциановых. Увы – человек бездумно истребляет их во всех океанах, нарушая баланс в экосистемах.

Когда ныряешь у других рифов, за целую неделю удается сфотографировать одного-двух картофельных груперов. У берегов Альдабры можно всего за день встретить не менее дюжины этих огромных рыб. Они совершенно не боятся человека, а если подплыть совсем близко, груперы идут в атаку, защищая свою территорию. Даже акулы их побаиваются.

Еда, сон, работа. От восхода до заката я  стараюсь как можно больше времени фотографировать под водой. А по вечерам сижу в библиотеке – это единственное помещение на станции, оснащенное кондиционером, - и копирую фотографии на жесткий диск. Каждый день на Альдабре – подарок, каждая минута – бесценна. Мне хочется опознать каждого представителя здешней фауны, поэтому перед поездкой на атолл я две недели штудировал все имевшиеся в моем распоряжении научные материалы, а потом составил список тем, которые сейчас отрабатываю. Иногда хороший кадр приходится «подстерегать» всего пару часов. Но чаще я целыми днями жду, чтобы поймать в объектив зеленых морских черепах, которые во время спаривания в любовном порыве «взмывают» над водой, или черных рифовых акул и двухцветных рифовых цапель, охотящихся на мелководье лагуны. 

Во время вылазок на Малабар я укрываюсь в хижине на дальней оконечности острова. Условия здесь спартанские: бочка с дождевой водой, немного консервов и удочка. Зато постоянно заглядывают в гости пеликаны и фрегаты, то и дело пытается забраться в хижину гигантская черепаха. А крабам величиной с небольшую собаку, похоже, доставляет особое удовольствие донимать меня по ночам, с жутким грохотом бегая по крыше из гофрированного железа. Ближе к утру их обычно сменяет парочка цапель, которые встречаются на моей крыше, чтобы немного потанцевать.

Моя специализация – ныряние с акулами. Многие думают, что стоит только нырнуть где-нибудь в тропиках, как к тебе тут же подплывут эти хищница. Но это не так. Там, где идет масштабный рыбный промысел, акулы встречаются так же редко, как носороги в Африке. И только в таких нетронутых цивилизацией уголках океана, как Альдабра, акул все еще много. И они все еще боятся человека. Мне кажется, все дело в том, что с точки зрения небольшой акулы дайвер с кислородными баллонами и ластами выглядит весьма угрожающе. Поэтому перед съемкой я обычно какое-то время плаваю вокруг хищниц, чтобы они ко мне привыкли.

Вода вокруг атолла кишит ими. Мальгашские ночные акулы стаями примерно по сотне рыб охотятся во время прибоя вблизи атолла. Мадагаскарские острозубые акулы, которые порой достигают трех метров в длину, подкарауливают добычу в лагуне. Темноперые серые акулы партурируют самый большой пролив Гранд-Пас. Бурые акулы-няньки днем прячутся среди кораллов, а ночью отправляются поужинать крабами. Ближе к закату из морских глубин поднимаются в поисках добычи белоперые серые акулы.

В это трудно поверить, но у каждой акулы свой характер. Мальгашские ночные довольно быстро привыкают к человеку, в мадагаскарские острозубые побаиваются людей. Белоперые серые акулы – самые бесстрашные. Они то и дело тычут мордой в объектив фотоаппарата, а одна из них даже стала постоянно «путаться» у меня под ногами. Кстати, «смелость» акулы никак не зависит от ее размера, как принято считать. Самая большая из этих хищниц, встреченная мной, - трехметровая акула-молот, - немедленно ретировалась, едва увидев человека, и больше не появлялась.

Даже у морских хищников одного вида разный темперамент: некоторые мальгашские ночные акулы подплывают очень близко, а другие держатся на расстоянии десяти метров. Еще поразительнее то, что у одной и той же акулы может меняться настроение. 

В понедельник она любопытна, во вторник осторожна, в среду угрюма. Наверное, к рыб, как и у людей, бывают неудачные дни.

У меня амбициозная цель. Возможно, я слишком самонадеян, но мне хочется с помощью фотографий изменить мир, убедить людей в том, что их энтузиазм и финансовая помощь необходимо для защиты океанов.

Автор:

Текст и фото: Томас П. Пешак. 

Журнал GEO. НЕОПОЗНАННЫЙ МИР: ЗЕМЛЯ.